Одним из ключевых факторов, влияющих на развитие американо-турецких отношений является ситуация на Ближнем востоке. США и Турция имеют ряд спорных вопросов по проведению ближневосточной политики. Ближний Восток для США представляет особый интерес во внешней политике в виду сложных взаимоотношений с такими странами, как Ирак, Сирия и Иран. Остроту проблеме придает отношение властей США и Турции к курдам. Как известно, США поддерживают курдских регионалистов, а Турция признает их террористами.
Первостепенно важным приоритетом для Турции в Ираке обладают вопросы противодействия и предотвращения угроз безопасности (в том числе и потенциальных) и политического единства со стороны курдов, базирующихся в Северном Ираке. Такие угрозы включают в себя как безопасное убежище для Рабочей Партии Курдистана (РПК), так и потенциальное принятие декларации независимости Регионального Правительства Курдистана (КРГ) .
Ирак является проблемной зоной для внешнеполитической деятельности США во многом благодаря военной интервенции, начатой Дж. Бушем-младшим и ее последствиям. К тому же, Америка в последнее время все более открыто поддерживает курдскую сторону в Ираке, что, безусловно, зачастую идет в разрез с интересами Турции ввиду огромной значимости для ее внутренней и внешней стабильности Курдского вопроса. Иран также выступает в качестве ключевого фактора для реализации амбиций США, а также их попыток по стабилизации ближневосточной региона. Несовпадение интересов с Турцией в вопросах сдерживания Ирана периодически приводит к дестабилизации отношений Анкары и Вашингтона. К тому же, ослабление Ирана – это путь для Турция для получения большего влияния в регионе.
Несмотря или, возможно, благодаря турецкой озабоченности угрозами со стороны курдов, исходящих из Ирака, важность для Турции приобрело ее политическое и экономическое партнерство с КРГ и буферные территории Северного Ирака. Это побудило Турцию обеспечить жизнеспособность КРГ как перед лицом угрозы со стороны Исламского государства, так и непредсказуемого поведения центрального правительства Ирака, даже если в конечном итоге это грозит ухудшением туркско-курдского вопроса и появлению новых предпосылок для сепаратистов в создании Курдской автономии .
С этой целью Турция оказывает материальную помощь КРГ и различным группам меньшинств (особенно туркменским), чтобы помочь им отказаться от сотрудничества с ИГИЛ. Турция также способствует транспортировке нефти КРГ по трубопроводам в турецкие порты для международного экспорта .
В 2014 г. США помогли остановить данное сотрудничество, так как оно подрывало суверенитет Ирака, поскольку финансовая прибыль от экспорта шла в обход официального иракского правительства. На практике же в 2015 г. КРГ возобновила экспорт нефти. В то же время, в конце 2014 г. прекратило свое действие нефтяное соглашение КРГ и Багдада, что сделало курдов более важным партнером для США в борьбе против ИГИЛ.
Некоторые наблюдатели полагают, что продолжение нападений Турции на РПК в Северном Ираке может усилить напряжение в их отношениях, особенно если курдская сторона сочтет действия второй ослабляющими их усилия по борьбе с ИГИЛ или представляющими угрозу для мирного населения , .
Турецкий подход к Ирану можно назвать чередованием двух политик. Первая это конкуренция за геополитическое влияние; вторая – поиск относительно стабильных политических и экономических связей для поддержания стабильности в регионе, а также обеспечение доступа Турции к иранской нефти и газу. Эпицентром турецко-иранских отношений являются Сирия и Ирак. В связи с этим, иранские связи с иракским и сирийским правительствами, а также с различными курдскими группами позволяют приобрести ряд рычагов давления на Турцию.
В декабре 2011 г. в рамках системы Активной эшелонированной противоракетной обороны театра военных действий (АЭПРОТВД) НАТО на базе Куречик (Kurecik) близ восточного турецкого города Малатья был активирован радар раннего предупреждения. Большинство аналитиков интерпретируют эту систему как попытку противостоять потенциальным ракетным угрозам в сторону Европы из Ирана .
Ключевым фактором, оказавшим влияние на некоторые аспекты американо-турецких отношений, стало соглашение по иранской ядерной программе, достигнутое в июле 2015 г. между Ираном и странами «шестерки» в обмен на снятие санкций с Тегерана. После его подписания ближневосточные специалисты вновь заговорили о возможном переделе сфер влияния в регионе. В частности, подобные трансформации должны были коснуться и США с Турцией.
Так, Ю.Б. Щеголовин выделяет несколько основных последствий урегулирования вопроса по иранской ядерной программы, главное из которых – возможное возрастание роли Турции как главного противовеса Ирану на Ближнем Востоке .
Турция приветствовала (хоть и весьма осторожно) международное соглашение июня 2015 г., касающееся иранской ядерной программы и сопутствующих ее санкций, что можно частично объяснить ее гарантией безопасности как члена НАТО . Турецкие лидеры могут предвидеть, что потенциальная оттепель американо-иранских отношений может привести к снижению ограничений турецкой торговли с Ираном. Тем не менее, со стороны Турции сохраняются опасения касательно возможного возрастания роли Ирана в регионе.
Таким образом, отношения Турции со своими ближневосточными соседями оказывает серьезное влияние не только на политику Анкары, но и Вашингтона. Как можно видеть, интересы Соединенных Штатов пересекаются не только в вопросах двустороннего сотрудничества, но и в их деятельности на важных для их внешнеполитических курсов территориях. Проанализировав современную деятельность турецкого правительства в регионе, можно прийти к выводу, что она обусловлена в первую очередь внешнеполитическими амбициями Турции и желании развернуть свой курс в сторону восстановления влияния на Ближнем Востоке.
